А вот сейчас, серьезно: всем, кто не любит снафф и эрогуро либо не представляет что это такое - вход закрыт и запечатан.
Железное NC-21 + маты, маты, дурное настроение, снова маты.
В затхлом и темном кабинете, насквозь пропитанным запахом отсыревшей древесины и напряжения дрогнула и приоткрылась входная дверь.
Молодая девушка с блестящими голубыми глазами, светлыми волосами, по-деловому собранными в небольшой хвостик, вошла в помещение.
- Мисс Квинзел, мне подождать снаружи. Вы это… Если че – кричите погромче. А то так на прошлой неделе… ну, сами знаете, - Неуверенно пробасил охранник, но молоденькая блондиночка резко тряхнула головой:
- Все в порядке, Фред. Я хоть и новенькая, но порядки этого заведения уже изучила.
Психиатр быстро вошла внутрь, захлопывая дверь, не заметив, как охранник провожал ее подтянутую попку в форме сердечка плотоядным взглядом.
Сеансы психотерапии с пациентами «Аркхэма» - это словно опаснейшие переговоры с противником в ходе постоянных «военных действий».
Маньяки, шизофреники, серийные убийцы-психопаты, подрыватели, безумные ученые… И это лишь часть списка пациентов, которые напоминали безнадежно больных бешенством собак в питомнике.
Харлин Квинзел работала здесь почти два месяца, успев потрахаться с ответственным по безопасности, заместителем директора и, наконец, найти свою истинную любовь в пациенте по кличке Джокер.
И весь этот путь девчушка считала частью пути любой уважающей себя «карьеристки», хотя, на деле, она отдавала «на растерзание» свои сладкие дырочки лишь с целью найти себе достойного покровителя… Что, впрочем, было немаловажно: на днях охранники обнаружили останки ее коллеги, которая каким-то образом попала в уже давно неработающую вентиляционную систему, где и задохнулась, надышавшись спрятанными там химикатами. Тело зарыли на окраине «Аркхэма» без суда и следствия, а газетчикам приплатили крупную сумму денег за молчание.
Итак, Харлин, пытаясь унять дрожь в руках, сидела за столом, который отделял ее от Виктора Зсасза, тридцати пяти летнего лысого маньяка, который много лет подстерегал молоденьких телочек на улицах Готэма, и кромсал их на мелкие кусочки, оставляя на своем теле небольшие кровавые зарубки – по отметине за каждую жертву.
И свежий след чуть выше скулы не давал усомниться о том, кто же стал причиной последнего убийства.
- Здра-авствуйте, доктор, - Почти пропел пациент, радостно осклабившись, - Вы здесь новенькая. А, потому, давайте знакомиться. А то ведь нечестно: вы знаете обо мне почти все, а я – почти ничего.
Хлипкий стульчик чуть скрипнул, а Харли попыталась приветливо улыбнуться, нервно сжимая ручку.
- Здравствуйте, Виктор. Я Харлин Квинзел. И, поверьте мне, я знаю о вас едва ли больше, чем вы обо мне.
Блондинка плохо помнила последний курс психологии, а, потому, решила создать иллюзию своей дезинформированности, и начать с «точки отсчета». Простой вопрос – простой ответ.
- До приезда сюда, вы где-то работали?
- Фабрика по производству секс-игрушек. – Виктор состроил скучающее лицо, и, сидел, подперев рукой щеку, не сводя черных глаз с кругленького личика девушки.
«Соврал! Значит, нисколечки мне не верит!» - Харли что-то больно кольнуло в мозгу.
«Нужно срочно успокоится!.. срочно… Немедленно… Ни в коем случае не отводить взгляд…»
Серийный убийца чуть опустил голову, словно читая ее мысли, а девушка метнула быстрый взгляд на дверь. «слава богу!... Фред. Он ведь здесь стоит!... Чего мне бояться?..»
- Хорошо… Виктор, когда вы думаете о женщине, вы чувствуете к ним что-то кроме влечения… Ненависть? Боль? Обида? Может, вас бросила девушка?
Чтобы придать своей позе хоть каплю уверенности, психиатр закинула ногу на ногу так, что под сбившейся классической юбкой вместе с матовым отблеском на нейлоновых колготках, сверкнула полоска розоватых трусиков. Возможно, это была ошибка, но, проводя «сеансы психотерапии» с Джокером, Харлин привыкла не обращать внимания на пикантность своих поз.
Зсасз сделал вид, что ничего не заметил, отвечая на вопрос блондинки тихим, чуть прерывающимся голосом:
- Не-ет, что вы. Я уважительно отношусь к женскому полу, понимаете? Женщины, они ведь заслуживают КРАСИВОЙ смерти? Вы как считаете?.. Я, конечно, не имею ввиду уличных дырок для ебли, готовых скулить и подмахивать каждому встречному столбу, у которого есть хоть капля наличности… Как бы вы хотели умереть, доктор?
Девчушка наигранно улыбнулась своей коронной «понимающей» улыбкой. Она не почувствовала, того, что голос маньяка звучал ближе, вместе с терпким запахом пота и медикаментов.
- Я считаю, что вы не имеете право судить о женщинах на основе одного прототипа. – Спокойно ответила Харлин, - но вернемся к вам. Какие цели вы ставили себе, убивая невинных людей?
- Я не стану отвечать, - сладко ухмыльнулся Виктор, - вы ведь не ответили на мой.
- Н-но, подождите, что я могу сказать? Я хочу умереть. Лет в 50-60, когда стану старухой. Все мы умрем… - Харлин откинула со лба соломенную прядь, выбившуюся из безукоризненной укладки. Она поняла, что более не сможет находиться в одном кабинете с этим… Человеком. Девушка уже собиралась позвать Фреда, но ее хрупкое горло словно пережали стальной хваткой – ни звука.
- Неверный ответ, доктор. – Раздалось над самым ушком перепуганной блондинки.
Еще секунду был слышен скрип мерно раскачивающийся подвесной лампы.
«словно утопленник на волнах», - почему-то пронеслось в голове блондинки, как тут
ей действительно пережали горло. Тело девчушки забилось, словно в эпилептическом припадке. В расширенных глазах читалось только одно: «Фред. Спаси меня!»
Зсасз, одной рукой придерживал ее шею, а вторая по-хозяйски расположилась внизу живота трепыхающейся жертвы. Длинные крючковатые пальцы с нажимом прошлись по тонкой линии бедер, очертив выступающие кости и нежно выпуклый лобок, услужливо открывшийся под задранной кверху короткой юбчонкой.
- Тише, рыбка, ти-ише… Если не хочешь, чтобы тебе голову скрутили…
Харлин вряд ли последовала бы совету своего убийцы, пытаясь повернуться к нему лицом, она, сама того не зная, постепенно сворачивала себе шейку.
Из-за двери раздалось сердитое:
- Мать твою, Зсасз! Давай быстрее! А то получится, как в прошлый раз. Только меня начальство поимеет, а тебя в одиночку переведут. На третий этаж.
Маньяк не ответил, он резким движением швырнул уже «уплывающую» Харлин в сторону койки, связывая ей руки своей порванной смирительной рубашкой и затыкая рот куском скомканной белой ткани. Продолжая массировать двумя пальцами «канавку», выделяющуюся на трусиках блондинки, он разжал пальцы на шее.
«Господи-и… за что мне это… кто-нибудь… остановите его-о…»
Девушка продолжала дергаться, потираясь пизденкой о руку психопата. Ее длинные ноги, предмет зависти ее многочисленных подружек, были бесполезны, т.к. Виктор удобно расположился на них, придавив собственным весом.
- Чего дергаемся, красавица?.. Давно у меня не было такой аппетитной добычи… Так что расслабься… И я буду получать удовольствие… - Зсасз хрипло хохотнул, длинно лизнув покрасневшую шейку.
- Урод… Тебя… Тебя же…За это в камеру пыток… засадят… - Блондинка тихо всхлипывала, дрожа. Говорить было трудно из-за наскоро всунутого кляпа.
- Ну и пусть сажают! Тебе-то уже будет все равно! – Патетично заявил мужчина, одним рывком окончательно срывая нижнее белье с жертвы и переворачивая ее на спину.
- Где же у меня тут было… а, вот! Эту сексуальную игрушку у меня никто не отнимет. Как, впрочем, и ту, что у меня в штанах. – Серийный убийца извлек из под лежака длинную ржавую заточку и помахал ею перед глазами пленницы.
«О, боже, что он собирается…»
Квинзел словно обратилась в ледяную статую. Слышно было как вздымаются ее аккуратные грудки натягивая ткань измятого халата.
- Я, конечно, не твой лохматый зеленоволосый любовник, но пошутить люблю, - Виктор подмигнул, намекая, что ему известны все подробности интимной жизни психиаторши. – Итак… Приступим… что-то пизда у тебя довольно крохотная… Может, увеличим?
Заточка уверенно пошла вниз, врезаясь в мягкую розовую плоть девушки. Мычание несчастной жертвы перешел в глухой, едва слышных хрип. Тело, придавленное к лежаку задергалось, словно блондинка участвовала в соревновании по скоростному спариванию.
Заточка была старой и, определенно, недостаточно острой, чтобы сделать быстрый разрез.
Мускулы девицы непроизвольно сокращались, пытаясь вытолкнуть врезающийся в тело предмет. А Зсасз нарочито медленно разрезал «непокорное мясо», усмехнувшись, когда по заточке на лежак ударила пульсирующая золотистая струйка.
- Жаль, я не услышу твоих криков, детка…
Слезы непроизвольно текли по щекам Харлин, так что кляп насквозь промок. Боль сильными разрывающими толчками пронзала хрупкое тело, сосредоточившись внизу живота… Маньяк перевел взгляд с личика психиаторши на свою работу: аккуратная прогалинка на писе превратилась в кровавое месиво, рваную рану, доходящую почти до пупка.
К тому времени, жертву буквально парализовало болью и она не почувствовала, как Виктор проник языком в образовавшийся разрез, слизывая выступающую кровь.
- Моя овечка больше не будет плакать?.. – Ладонь Зсасза прошлась по мокрой щеке, вынимая кляп, зажатый меж пухлых губок.
Мужчина судорожным движением расстегнул брюки, срывая халат с обездвиженной блондинки и распахивая ее блузку. Харлин никогда не носила бюстгальтер, вычитав где-то, что он вреден для здоровья ее «дынек», а, потому, маньяку не нужно было возиться с лифчиком. Зубы сжали правый увеличившийся сосок, покружив языком вокруг ореолы, он с упоением впился в податливые губы девушки, елозя членом по окровавленной промежности «Аркхэмской» красотки.
Через полминуты, Зсасз кончил, тяжело дыша завалившись на свою жертву и принявшись лениво, словно ковыряясь лопаткой в песочнице, полосовать грудь и щеки уже потерявшей сознание от болевого шока блондинки.
Простыня медленно пропитывалась кровью.
«Какой очаровательный запах… Запах текущей между пальцами жизни…»
Дверь резко отворилась.
Серийный убийца недовольно повернул голову и… Замер.
На пороге стоял Джокер, держа в руках шоковую дубинку. Тело Френка валялось грузным мешком чуть поотдаль.
- Давно не виделись, Зсасзи, - широко улыбнулся клоун, - а знаешь, что бывает с теми, кто ворует чужие игрушки?..
